главное не дёргайся
Вспомнился эпизод из прошлого лета.
Непоздний ещё вечер, на пятачке около метро полно народу. В-основном молодёжь: яркие девочки, весёлые мальчики… Почти у всех в руках бутылочка или баночка веселящего напитка. Все смеются.
На площадке перед метро происходит представление. Главный герой – нищая женщина. На вид ей около шестидесяти лет. Несмотря на жару, она одета в застёгнутый на все пуговицы плащ, на ногах ботиночки из серии «прощай молодость», невдалеке стоит авоська с пустыми бутылками и банками. Но это всё не имеет значения. Сейчас она звезда. Сейчас она плюнула на всё и танцует. Она улыбается и кокетничает с публикой – подвыпившей молодёжью.
Она танцует перед павильоном «Айсберг». Играет какая-то новомодная, совсем не понятная нашей диве музыка, но ей наплевать. Она танцует, не думая ни о ревматизме, ни о правительстве, которое довело её до исступлённого танца, пира во время чумы.
Она делает глазки, как будто ей 20 и все зрители восхищаются её филигранным танцем.
В реальности же зрители смеются, тычат в её сторону пальцами. Им смешно видеть сумасшедшую нищую старуху. Им понятно, что она сбрендила и что это повод, чтобы посмеяться над реальностью. Ток-шоу «Окна», Дом-1,2,3…100, только реальнее, жизненнее. Зрители хохочат… И моя компания хохочет. Мы все молодые, сильные, злые и нам смешно.
Теперь перенесёмся во времени. Наша дива тоже была сильной молодой, тоже смеялась. И уж меньше всего она думала о том, что когда-нибудь, лет эдак через 40 она будет плясать вокруг своей авоськи с пустыми бутылками, с вытекающими из них остатками пива и слюны. Она будет радоваться тому, что может привлечь хоть какое-то внимание, может вызвать хоть какую-то, пусть даже злую, с издёвкой, но всё-таки улыбку.
Никто из нас красивых, молодых, сильных не думает о том, что через 40 лет не все останутся на гребне волны. Не всем плыть и выплывать.
Мне не было смешно…
Непоздний ещё вечер, на пятачке около метро полно народу. В-основном молодёжь: яркие девочки, весёлые мальчики… Почти у всех в руках бутылочка или баночка веселящего напитка. Все смеются.
На площадке перед метро происходит представление. Главный герой – нищая женщина. На вид ей около шестидесяти лет. Несмотря на жару, она одета в застёгнутый на все пуговицы плащ, на ногах ботиночки из серии «прощай молодость», невдалеке стоит авоська с пустыми бутылками и банками. Но это всё не имеет значения. Сейчас она звезда. Сейчас она плюнула на всё и танцует. Она улыбается и кокетничает с публикой – подвыпившей молодёжью.
Она танцует перед павильоном «Айсберг». Играет какая-то новомодная, совсем не понятная нашей диве музыка, но ей наплевать. Она танцует, не думая ни о ревматизме, ни о правительстве, которое довело её до исступлённого танца, пира во время чумы.
Она делает глазки, как будто ей 20 и все зрители восхищаются её филигранным танцем.
В реальности же зрители смеются, тычат в её сторону пальцами. Им смешно видеть сумасшедшую нищую старуху. Им понятно, что она сбрендила и что это повод, чтобы посмеяться над реальностью. Ток-шоу «Окна», Дом-1,2,3…100, только реальнее, жизненнее. Зрители хохочат… И моя компания хохочет. Мы все молодые, сильные, злые и нам смешно.
Теперь перенесёмся во времени. Наша дива тоже была сильной молодой, тоже смеялась. И уж меньше всего она думала о том, что когда-нибудь, лет эдак через 40 она будет плясать вокруг своей авоськи с пустыми бутылками, с вытекающими из них остатками пива и слюны. Она будет радоваться тому, что может привлечь хоть какое-то внимание, может вызвать хоть какую-то, пусть даже злую, с издёвкой, но всё-таки улыбку.
Никто из нас красивых, молодых, сильных не думает о том, что через 40 лет не все останутся на гребне волны. Не всем плыть и выплывать.
Мне не было смешно…